Вторая часть

1. Первое. Новым для меня оказался термин «иисусология» (стр. 53), который, в отличие от «христологии», исходящей из «воскресшего и возвышенного Иисуса Христа», исходит из земной жизни Иисуса. Очень часто в протестантских проповедях (в том числе и лютеранских) имеются призывы к следованию за Христом, а точнее «жить как жил земной Иисус», используя «исторического Иисуса» в качестве «примера богоугодной, послушной жизни». К сожалению, я также часто заменяю «христологию» «иисусологией», забывая, что «земную жизнь Христа» необходимо рассматривать  «через призму» Пасхи» (стр. 54).
Второе. Новыми и полезными явились формулировки на стр. 75, 76, которые позволяют отличать учение о Троице от модализма и тритеизма:
1. «Свойство каждого «Лица» триединого Бога в их действиях: Бог-Отец как Творец, Сын как Искупитель, Дух как Освящающий».
2. «В действиях каждого Лица присутствует единый Бог», поэтому Лица «перетекают» друг в друга, участвуют друг в друге».
Ранее мне встречались изображения Троицы, которые меня сильно напугали (похожие на http://hranive.ru/3901/), поэтому такие формулировки, позволяющие различать «Ипостаси» триединого  Бога, нахожу очень полезными.
Третье. Возник вопрос, связанный с формулировкой на стр. 96 «Для Лютера (он в своей парадоксальной диалектике выходит за рамки мыслимого) Бог Сам умер вместо нас на кресте». Так ли считал Лютер? Есть ли у Вас ссылки на объяснение этого тезиса? Я, скорее всего, придерживаюсь формулировки: на кресте «для Цвингли и Кальвина умерла человеческая природа, объединенная со Христом» (там же на стр. 96).
2. Первое. Немного непонятным стало для меня, почему авторы на стр. 48 пишут: «Начало христианской теологии не было похоже на ручей, который сначала превращается в реку, а потом разветвляется в дельту. Оно было подобно взрыву». Хотя они же на стр. 25 писали: «Конфессии можно попробовать представить себе и как ветви реки в ее дельте, текущие по-разному, но в одном направлении. Разные христианские традиции как бы текут в некое море, в котором исчезает всякое специфическое и отдельное течение». Почему в перечень образов всемирной церкви не входил «взрыв»? Ведь на стр. 25 указывался только 1 недостаток такого образа, а уже на 48 стр. пишется, что совсем «не похоже». Зачем предлагать тогда образы, которые совсем «не похожи»? От курса «Догматики» ожидаешь (я ожидаю   ) каких-то сформировавшихся, принятых большинством тезисов.  
Второе. На стр. 52 написано, что представление о «божественном в человеке» «никогда и не становилось церковным учением», однако не на этом ли построена теория об обожении? Ведь только, имея некую «частичку» Бога в себе, можно пытаться собственными силами, молитвой и постом разжигать её… Восточная церковь приняла решения Вселенских соборов о том, что Иисус полностью Бог и полностью человек, но затем, как мне помнится, развила и теорию, что и сам человек «маленький» Бог, которому нужно каждодневными практиками вернуться в «первоначальное» состояние «среднего Бога» (все-таки исключается полноценное равенство с Богом-Отцом).
Третье. Согласна с формулировкой (стр. 71): «Чем шаблоннее стала та или иная библейская метафора или библейское понятие в силу их постоянного использования, тем легкомысленнее мы склонны их применять». К сожалению, над многими терминами и словами не задумываешься, а используешь как само собой разумеющееся, но это происходит потому, что, во-первых, не всегда (или даже чаще всего не) удаётся пояснить тот или иной термин другими, более подходящими словами, во-вторых, бывает, что кто-то интересуется той или иной интерпретацией того слова или термина, над которым ранее не задумывался или ранее не был найден ответ. В этом заключаются, на мой взгляд, основные трудности работы пасторов: каждый человек приходит со своей собственной проблемой, вопросом, «требуя» от пастора такого ответа, который ему будет понятен и «приятен». В случае разочарования в ответе это разочарование может распространиться и на всю общину или даже церковь (люди уходят). Также на стр. 17 написано: «Нас должна обеспокоить еще одна опасность в отношении терминов и церковным догм: в церкви (как и у большинства людей, близких к ней) существует мнение, что высказывания, содержащие такие слова нужно просто принимать на веру, что понять их все равно невозможно. Но такой подход делает веру бессмысленной». Согласна. Но все-таки по некоторым вопросам, думаю, лучше постараться принять «официальную версию» церкви, необходимо помнить, что человеческий разум ограничен и не способен понять и обосновать всё. Далее написано, что «классические доктрины древних Вселенских соборов о Троице и нынешние их вариации не есть предметы веры», а являются «проверенными временем гипотезами, сформулированными верующими» (стр. 72). Разве этого недостаточно, чтобы использовать их для формирования полноты своей картины мира? На стр. 88 про догмы написано, что они являются «регулятивными положениями, выдержавшими многократное испытание в Церкви и оказавшиеся хорошим средством для проверки теологических концепций, чтобы не давать … впасть в откровенное заблуждение», считаю, что этот тезис должен быть вступлением в «Догматику».
Четвёртое. На стр. 95 написано: «можно задаться вопросом о христологических аргументах за и против, например, (а) изображения Иисуса на распятии; (б) на картине: в церквях Азии в облике индийца, в Африке — чернокожего, в облике полинезийца или белого человека». По этому случаю вспомнила, что в православной Армянской церкви нашего города на иконах изображены Иисус и Мария с, как мне показалось, армянскими чертами лиц   .
3. Перед прочтением указанного фрагмента я обратила внимание на слова, написанные на стр. 32 о том, что каждая глава будет разбита на 3 части, причем первая часть будет посвящена описанию проблемы, вторая будет заключать несколько исторических примеров, а третья – комментарий, составленный одним из авторов данного курса. Меня вполне удовлетворил такой план из-за своей структурированности. Однако мои ожидания не оправдались, например, в первой части ставится вопрос: «Является ли христианство религией искупления?», – поэтому я ожидала официального, догматического ответа на этот вопрос, которого я сначала не нашла во второй части, включающей несколько рассуждений об апологетах, и в третьей части, где комментарий, на мой взгляд, перешёл от вопроса, поставленного в название раздела, в пространные рассуждения относительно теологии. Далее вместо изучения вопроса о Троице авторы также превысили объём рассуждений о взаимосвязи теологии и философии. Таким образом, от этой части хотелось бы больше конкретных тезисов, отвечающих на поставленные авторами (и историей церкви) вопросы и меньше рассуждений  и ответов на вопросы, которые только косвенно относятся к главным (т.е. поставленным в название раздела или сформулированным в преамбуле).

Интересно, но учение о том, что "Бог сам" умер на кресте является спецификой лютеранства. Этим радикализмом оно отличается от реформатства и других конфессий. Впрочем, это учение можно сформулировать и несколько иначе, мягче: Бог принял смерть на себя. Но принял в полном смысле. Не человеческой природой только, но и божественной.

Anton Tikhomirov пишет:Интересно, но учение о том, что "Бог сам" умер на кресте является спецификой лютеранства. Этим радикализмом оно отличается от реформатства и других конфессий. Впрочем, это учение можно сформулировать и несколько иначе, мягче: Бог принял смерть на себя. Но принял в полном смысле. Не человеческой природой только, но и божественной.

Подскажите, пожалуйста, первоисточники по данному вопросу.

Пишет Давыд. Я тоже читал у Лютера о том что сам Бог пошел на крест в Иисусе , но Бог ведь умереть не может - Он вечен. Поэтому и Иисус Воскрес, Божье присутствие в Иисусе как в человеке перевело Его в жизнь. Смерть не смогла Его удержать. Этот вопрос затрагивался православным священником в одной из передач по радио и он хорошо все разъяснил.