Новый Завет I-III

Когда я ещё только пришёл в церковь, я был очарован чтением Библии и отношением к её тексту. Казалось, каждая взятая оттуда фраза представляла собой что-то самоценное. На библейских часах каждый старался примерить слова Писания на свою жизнь, посмотреть в них словно в калейдоскоп и угадать удачные образы. "Библия может ответить на любой вопрос", -- говорили нам: "Когда вам трудно, просто откройте Библию в случайном месте и читайте, и вы найдёте ответ". Я воспринимал это так, будто Библия -- это кофейная гуща, в которой Святой Дух даст нам разглядеть ответ. Довольно быстро такое "мистическое" отношение к тексту стало казаться мне по меньшей мере странным. Однако я с большой опаской допускал для себя критический подход к тексту. Меня самого пугала десакрализация Слова Божьего, которое я понимал скорее не как содержание, а как сам текст. Помню, несколько лет назад я даже задавал вопрос: Слово Божье -- это цитаты Иисуса или вообще все слова в Библии? Ответа тогда я не получил.
Материалы по экзегезе по-новому открыли для меня Библию: Это не только текст, но и две другие неотделимые составляющие понимания текста, контекст и критика. Изменился и смысл служения теолога, проповедника: проделав труд, изучив всесторонне мир Писания, ввести в него других людей, направить их освещёнными тропами. Изменилось моё отношение к лозунгеру и перикопе. Мне кажется, это отразилось и на содержании молодёжных встреч, которые я провожу в церкви. Вместе с тем изменилось отношение и к проповедям, которые я слышу.
Впечатления от материала по Новому Завету во многом повторяют первый семестр. Материал глубже и детальнее рассматривает работу с текстом, и это сложная часть, к которой я буду не раз возвращаться. Интересно было читать о феминистской и психологической критике. Лучше показан мир раннего христианства, впервые настолько раскрыта для меня религиозно-философская картина того времени.
Знакомство с религиозной обстановкой ранних веков возродило давний вопрос: Не является ли христианство лишь логичным развитием прежних религиозных взглядов? Может быть это не откровение, а лишь ответ на вопрос, который люди хотели услышать в тот момент? Что мы можем противопоставить такому утверждению?
Ещё один момент, на который я обратил внимание: среди черт раннего христианство было отмечено отрицание культа правителя. Вспоминается роль христианства в укреплении монархий, почитании царя как помазанника Божьего. Разве это не обратное явление?
Материал в целом показался очень насыщенным, плотным. Трудно всё переварить, но по необходимости можно возвращаться и перечитывать.