Догматика (4 часть)

Хотелось бы отметить, что полезной информации весьма много и трудность заключена не в ее недостатке/избытке, а в необходимости крайне лаконичного отзыва о ней…  Вынуждена остановиться лишь на некоторых пунктах.

«Мистика никогда не могла бы расцвести без практики монашеского благочестия»- не могу согласиться, хотя бы из уважения к авторитету М. Экхарта,  придерживавшегося иной позиции. Мистика  отнюдь не удел затворников, призванных к аскетической жизни.
«Стоит задаться вопросом: сказывается ли мистика на этике?»- в данном вопросе, мне также близки идеи М.Экхарта.  Предполагаю, что  истинное общение с Богом не может не сказываться на метаморфозах личности человека и самой его жизни.  Учителя Церкви – речь и о Западной, и о Восточной – проверяли  – с тем ли духом общается человек? - именно по данным факторам (состоянию души человека, по его жизни)  Не «прельщен» ли он, не болен ли?..
Недоверие к "энтузиастам" - идущее от М,Лютера - зачастую оправдано, в силу возможности опасной подмены.
«Истина в том, что Бог на самом деле есть Недостижимый и Недостижимое. Он превосходит всякую мысль, всякую молитву, и Он уж точно другой, чем Его хотели бы видеть наш религиозный опыт и наши желания»- соответствует моим представлениям.
««Слово» и «Дух» нераздельно связаны для верующих всех времен» - но как быть с мистическим опытом верующих иных религиозных направлений? Автор далее упоминает "христиан и иудеев": однако для иудея – НЗ отнюдь не «Слово Божие»…  Пребывают ли просветленные буддисты, хасиды ит.д. в общении с бесами или Дух видит и в них Своих детей?.

«Некоторые мыслители — например, Г.В. Лейбниц и Г.В.Ф. Гегель, даже считали, что теологи и философы имеют в виду в одного и того же Бога, просто описывая Его разными средствами» - можно также упомянуть Климента Александрийского, Иустина Философа и иных отцов Церкви (сноска - напр. Ориген:  "слушателей простых и менее образованных заставлял он изучать науки, входившие в круг обыкновенного воспитания, говоря, что эти знания доставят им немалое облегчение в уразумении и изъяснении божественных Писаний. Для сей-то особенно цели познания светские и философские он почитал нужными и самому себе" прот. И.Майендорф)
Естественно, вопросы соотношения разума и веры, знания и откровения, науки и религии - предмет отдельного эссе.
Лишь хотелось бы упомянуть интересные идеи такого замечательного богослова как Ю.Мольтман: "именно понятие мудрости может быть главной точкой соприкосновения естественных наук и богословия. Согласно древней традиции, жизненная мудрость объемлет собой все виды знания. Греческое слово phronesis (смысл) объединяет в своём значении знание и нравственность" - для Мольтмана мудрость: неотъемлемая часть религиозного опыта. Примерно аналогичные рассуждения мы находим у Н.Бердяева. В то же время, как известно, М.Лютер отрицал возможность рационального постижения глубочайших истин веры.

«Содержание (solus Christus) защищает принцип sola Scriptura от того, чтобы тот не превратился в формальный. Если бы он был таковым, то возникли бы опасные и абсурдные последствия: древо церковной традиции пришлось бы свалить, о ее свидетельстве попросту забыть; Библия стала бы книгой безошибочной информации на всех уровнях (…) именно здесь и возникает самая большая из всех опасностей, существующих сегодня для христианства»
Соглашусь, что фундаментализм таит в себе опасность. Хотя бы в силу того, что вызывает отторжение у наиболее образованной и интеллектуально развитой части социума, и эта реакция может быть перенесена и на христианство, в целом. К тому же, фундаментализм склонен бороться с наукой, втискивать духовную жизнь человека в прокрустово ложе устарелых идей - фактически ограничивая познание, широту кругозора, свободу богообщения… Любой фанатик -  как выразился К.Юнг – крайне неуверен в собственной вере, отсюда злость, порожденная экзистенциальным страхом.

«Почему грех и наказание так занимали церковь именно на Западе, а не православие на Востоке?»- не берусь судить о дифференциации богословских идей в истории  Церквей. Однако ныне: акцент в благочестии, душепопечительстве конкретной поместной ПЦ порою делается именно на страхе и жесткой дисциплинарной системе, хотя подобное не присуще современной КЦ.  
«Там, где латинские отцы церкви говорили о грехе и вине, греческие говорили о смерти (thanatos) и тлении (phthora)» - возможно, я не совсем понимаю контекст высказывания... для меня подобные утверждения не являются противоположными, а только лишь взаимодополняющими.
*******
Хотелось бы сказать спасибо за возможность ознакомления с полезным и содержательным материалом.