Литургика. Алексей Хабаров.

ЛИТУРГИКА
В самом же первом параграфе данного материала, определив понятия и задачи литургики, автор заложил основу для всего своего курса, который охватил три направления – историческую, теологическую/систематическую и практическую/общинную. Такой подход мне представляется очень верным, хотя по ходу чтения этого материала, у меня то и дело возникали и чувство недостаточности материала (что вполне естественно, учитывая его небольшой объём), и некоторые несогласия с позицией автора, которая мне показалась местами излишне консервативной и устремлённой в прошлое, иначе говоря, ретроградской.

Историческая часть мне понравилась своей взвешенностью и умеренной детализацией. Это очень важно, поскольку, с одной стороны, такой подход делает возможным получить основные знания о предмете, а с другой стороны заинтересовывает и подталкивает к поиску дополнительной информации о нём. Очень важным я счёл критический подход автора к проблеме развития богослужебной практики в её связи с развитием Церкви, её отношениями с государством, еретическими движениями и т.д.. Тем не менее, я увидел указание на то, что в целом Церковь сумела сохранить структурное ядро богослужения в его исконном  виде, несмотря на все искажения, отхождения, добавления и проч. (Например, тот факт, что «Лютер сознательно придерживается западной литургической традиции и признает римскую мессу, несмотря на многие, подлежащие критике явления, так как римская месса имеет христианское происхождение»). Впрочем, я отметил также и некоторую проблематичность евангелических церквей, связанную с непременным использованием материала эпохи Реформации (Это касается не только песнопений и богослужебного ритуала, но и, например, таких моментов, как идеи Лютера заменить «Отче наш» парафразом и т.п., а также, что церковные порядки и установления того времени нередко носили полицейско-государственный характер).

Читая краткое описание особенностей православного богослужения, я заметил расхождение данного описания с текстами из курса конфессиоведения. В частности это касается вопросов главенства праздника Пасхи в ПЦ, а также того, «что община является лишь наблюдателем богослужения». Данные темы поднимались и в предыдущем курсе «Конфессиоведение», но с акцентом на первенства Рождества в ПЦ и на том, что «православный верующий участвует в богослужении, выражает свою сопричастность богослужению при помощи массы всевозможных жестов и действий: коленопреклонение, поклоны, поставление свечей, крестные знамения» (см. Конфессиоведение). Безусловно, хорошо, что звучат разные мнения на этот счёт, но на мой взгляд, многие вопросы требуют консенсуса. Впрочем, в курсе «Конфессиоведение» многие аспекты представлены более актуально, как мне кажется.

Положительным моментом считаю, что, как и всегда в семинарских текстах, уделяется достаточное внимание этимологии слов (например, messa, Perikope, кафедра и т.д.). Это очень важно, полезно и интересно вообще, и учащимся тем более.

Примечательно было видеть, что Цвингли оставил в литургии молитву «Ave Maria», а также то, что «Лютер рассматривает Вечерю Господню с точки зрения Страстной Пятницы, Цвингли - с точки зрения Чистого четверга».

К теме о творчестве Ф. Кафки из курса «Душепопечительство» очень подходит абзац, описывающий установления времён Просвещения: «Церковь уподобляют школе: в обеих организациях речь идет о просвещении рассудка и поучению жить добродетельно. В церкви начинают оперировать новым вокабуляром: пастор = учитель; проповедь = доклад, соответственно религиозный доклад; община = слушатели, публика; церковь = лекторий и т.д.». Сразу вспоминаются сцены из романа «Замок».

Очень интересно было узнать о том, что «Работа над литургией в первой половине 19 века началась благодаря прусскому королю Фридриху Вильгельму III (годы правления: 1797 - 1840)», который «сам создал агенду, которая анонимно появилась в 1816 году как агенда для придворных и гарнизонных общин Берлина и Потсдама». Невольно вспомнился Юстиниан I (527—565 гг.), богослов на Императорском Троне.


Важными, интересными и новыми показались многие нюансы литургических частей лютеранского богослужения. Например: «Kyrie не является исповеданием грехов, это почитание и призывание помогающего нам Господа, к Которому можно обратиться во всех трудностях жизни».
Немного резко прозвучали слова: «иначе как с чувством собственного недостоинства и вины христианин не может предстать перед Богом». Это так, но только в контексте литургии, поскольку если рассматривать отношения христианина и Бога в контексте оправдания, усыновления, принятия и понимания, что грехи прощены во имя Иисуса Христа, надобность принудительности такого рода самоуничижения, в общем-то, отпадает...

Важным является указание на ошибочность перевода «hominibus bonae voluntatis» («людям доброй воли»), который ставит Божью весть мира в зависимость от доброй воли людей. Впрочем, важно отметить разницу этой фразы у Мф и у Лк, поскольку у Мф Бог говорит, что Его благоволение именно в Иисусе Христе: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» [Мф. 3:17].

Возникает вопрос относительно обязательного слова «Аминь», которым община «подтверждает, что молитва, сказанная литургом, была молитвой всей общины» (это касается и проповеди!), поскольку всегда имеется вероятность того, что человек из община, а возможно и большинство общины мыслит иначе...

Интересно было узнать об «Аллилуйя (Halleluja-Jubilus): после завершения Аллилуйи пелись «песни без слов»; когда уже не хватает слов, сердце торжествует в звуках, которые превосходят границы нашего разума».

Примечательно, что хотя «Лютеранская церковь всегда поддерживала обычай исполнять символ веры в форме песни общины», тем не менее, обычно Credo присутствует в форме совместного произнесения символа.

Важным замечанием является то, что «Церковь не приемлет законническое установление десятины», которое практикуют многие христианские секты.

Интересным и даже неожиданным было узнать, что Лютер «ясно подчеркивает, что это причастное увещевание не является исповеданием грехов. Исповедание грехов является независимым богослужебным действом. Ныне широко распространенное мнение, что исповедание грехов является подготовительным действом к Причастию (и еще жестче: Причастие является подтверждением, закреплением отпущения грехов после исповедания), является в высшей степени спорным».

Слова о том, что «Молитва Господня является настоящей застольной молитвой христианской общины перед принятием Св. Причастия, ещё отцы церкви соотносили четвертую просьбу с Причастием», подтолкнули меня ещё раз написать то, что я уже писал в ответе по курсу «История ранней Церкви», а именно:
Что касается Евхаристии и молитвы «Отче наш», то они, скорее всего, как и сейчас были неразрывно связаны. Т.е. «Отче наш» не просто молитва, но молитва евхаристическая, произносимая перед таинством причастия. Читая «Рабство воли» Лютера, я решил истолковать эту молитву в духе этого учения.
1. Отче наш, сущий на небесах!

Верующие обращаются к Отцу, который пребывает и царствует на небесах
(Отец Мой, Сущий на небесах / Я и Отец одно / Видевший Меня, видел и Отца)

2. да святится имя Твое

Верующие желают, чтобы Его имя было свято среди людей (во всём мире)
(Иисус – спасение Яхве / верующий в Меня имеет жизнь вечную)

3. да приидет Царствие Твое

Верующие желают, чтобы пришло Его Царство (на пир попали все люди)
(там, где двое или трое соберутся во имя Моё, там и Я посреди них / не придет Царствие Божие приметным образом / Царствие Божие внутрь вас есть / Я посреди вас, как служащий / вы пребыли со Мною в напастях Моих, и Я завещаю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ешьте и пейте за трапезою Моею в Царстве Моем)

4. да будет воля Твоя и на земле, как на небе

Верующие желают, чтобы Его воля (как воля полновластного Царя) была на земле, как и на небе (чтобы все воскресли и все спаслись)
(Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день. / Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день)

5. хлеб наш насущный дай нам на сей день

Верующие просят дать им хлеб насущный на сей (или на следующий) день
(Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом Божиим / И Слово стало плотию… / Я есмь хлеб жизни / Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира / Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем. Как послал Меня живый Отец, и Я живу Отцем, [так] и ядущий Меня жить будет Мною. Сей-то есть хлеб, сшедший с небес)
Верующие не только слышат Слово Божье, Слово Спасения через проповедь Евангелия, но и принимают его в виде хлеба и вина, которые есть плоть и кровь Христа. Т.е. хлеб становится плотью (Слово Бога), а вино становится кровью (Дух Слова Бога), вместе же они объединены в одно целое. Невеста Христова (церковь/собрание верующих)  соединяется со своим Женихом. (В сути своей это то великое таинство, акт любви, о котором говорит ап. Павел в послании к Еф. 5:31-32).
«Скорее небо и земля прейдут, а Слово Моё не прийдет», говорит Иисус. Слово не может умереть. Слово воскресает. И поскольку Хлеб насущный = Слово Божье, что есть своего рода утверждение, что выше всего стоит Слово Божье, то возникает лишь вопрос – что это за Слово? На этот вопрос Евангелия отвечают, что это Слово – есть Любовь и мир и радость в Боге, осуществляемые через веру в милостивого Бога!

6. и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим

Верующие просят простить им долги их, как и они прощают должникам своим.
В этот момент уже происходит отречение от своей воли через принятие воли Бога, явленной в Иисусе Христе. То, о чём говорит Лютер в Рабстве Воли. Т.е. мы, грешные, принимая Благодать Евангелия, и причащаясь Христу, впускаем Его в Себя, и уже Он творит в нас истинные добрые дела, которых мы по своей злой по природе воле творить не могли. Поэтому никакой нашей заслуги в добрых делах нет, они все творятся Христом.
(Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам. Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду / Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас / кто любит Меня, тот соблюдет (сохраняет) слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим / Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам)

7. и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого

Верующие просят не ввести их в искушение, но избавить их от зла.
Здесь, перед причастием, люди просят, чтобы их свободная воля не мешала принять подаваемое им Слово и Дух. Чтобы они причастились без сомнения в истинности спасения и прощения грехов, т.е. с истинной верой в Господа и Бога Иисуса Христа, который один может избавить их зла.


Что касается слов перед Причастием, где цитируются слова Павла: «…Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» на мой взгляд обязательно должны быть совмещены с вестью о Воскресении Иисуса Христа, поскольку тот же Павел в том же послании к Коринфянам говорит: «Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? 13 Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; 14 а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша»! На мой взгляд, это очень существенно и важно!!!

Интересно было узнать о том, что «Евангелическая церковь, по примеру Лютера, использует Аароново благословение (в отличие от тринитарного благословения римской мессы)». А также то, что «Музыкальная постлюдия является «заключительной песней хвалы» (К. Б. Риттер), которая исполняется органистом от имени и по поручению общины для Бога, а не как «музыка для процессии»».

На мой взгляд, до определённой степени спорным является утверждение о том, что «ранние христиане жили в непосредственном ожидании второго пришествия Христа и конца света; поэтому они не считались со временем».

Очень интересно было узнать о том, что «существовало предложение ООН провести реформу календаря, т.е. создать четыре равных квартала (два месяца по 30 дней, один месяц из 31 дня). Чтобы создать единый календарь на все годы (чтобы каждый год одна и та же дата выпадала на один и тот же день недели), одна неделя в году должна была бы содержать дополнительный восьмой день, так называемый день мира (в високосные годы два дня мира). Однако так как многие религиозные организации объяснили, что они не могут сотрудничать в этом плане вследствие нарушения библейской семидневной недели, вместо упрощения календаря возник неисправимый хаос, поэтому попытки провести реформу календаря». На мой взгляд, очень жаль, что данную инициативу отвергли. Идея очень хорошая и символичная!

Довольно странно с т.з. теологии и библеистики звучит название: «День невинноубиенных младенцев, которые еще до Стефана первыми пострадали за Христа».

Важным с исторической и культурологической, а также библеистической т.з. является замечание о том, что «в Вавилоне начинали отсчет дня утром; в Умбрии новый день начинался в полдень; евреи и греки отмечали начало дня вечером (поэтому в истории творения мы находим странную для нас последовательность: «И был вечер, и было утро: день один»); существует также еще одна возможность - подобно египтянам и римлянам начинать день по календарю в полночь. Христианство унаследовало еврейско-греческую традицию деления дня, что отразилось в истории христианского часослова».

Фраза: «внедряя молитвы часов в практику семинарий, собраний, времени духовного подкрепления и т.д. можно было бы вновь воссоздать утреннюю и вечернюю молитвы в наших общинах. Это стало бы также хорошей профилактикой против возникновения «воскресного» христианства» - звучит несколько утопично... Тут хотя бы воскресное христианство поднять, особенно, если говорить о лютеранстве, которое в России не распространено. Да и вообще, мне крайне неприятны такого рода практики и мечтания. Например, в РПЦ практикуется своего рода принуждение ходить на богослужение в субботу, поскольку человека не допустят к Причастию без исповеди, которая совершается для прихожан (за исключением некоторых их категорий) в субботу! Понятно, что это определённым образом обосновывается и т.д. (подо всё можно подвести базу), и всё же такие вещи я считаю неприемлемыми.
Крайне спорным (если не сказать больше) является и фраза о том, что «внешние манеры отражают внутренний мир»! То же самое можно сказать и о критике поз того или иного человека («Вряд ли это будет поза благоговейной молитвы, когда кто-нибудь, нога на ногу, усаживается в углу на церковной скамье»)!
Что касается пережитков магического и мифологического сознания в католицизме (сакрализация храма, колоколов и т.д.), то о них очень хорошо писал Фрэзер. Сюда же, кстати, можно отнести и молитвенное пение оргАна («орган должен был самостоятельно исполнять литургические части (например, вместо хора Kyrie исполнял орган). Также орган должен был интонировать»). Так что я был бы с этим чуть более аккуратен…