История Церкви (Европа) - 5

"Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи" (2Кор 12:9) - эти слова Писания могут служить эпиграфом к курсу Истории Церкви, к любому её разделу. И действительно - то, что предлагает нам этот курс, не является историей силы и славы. Это история проблем и путей их решения - путей разнообразных, порой весьма спорных, зачастую неуспешных. История того, как снова и снова ростки Церкви, наполненные силой Благой Вести пытались (и пытаются!) пробиться сквозь "асфальт" различных социальных, культурных и экономических препятствий. У тех, у кого это получилось - получилось по-своему.
Почему надо изучать эти пути? Потому, что Церковь не является данностью - она создаётся вновь и вновь: Церковь - это не статичная форма, а динамичный процесс, обнаруживаемый в пересечении двух правлений Бога. Поэтому, с одной стороны, наша задача состоит в том, чтобы снова и снова осмыслить и выразить Благую Весть так, чтобы она снова и снова звучала на адекватном и релевантном языке. С другой стороны, наша задача в том, чтобы в осуществлении "Стройки Божьей" силы и средства не уходили бы на изобретение очередного "велосипеда" и чтобы общины не наступали на очевидные "грабли".
Что из материалов курса запомнилось больше всего? Есть несколько моментов, на которые хотелось бы обратить внимание:
Во-первых, исторический путь церкви - это далеко не всегда её качественный или количественный рост. Есть примеры того (кальвинизм во Франции, некоторые миссии в Азии и Америке), как "звёздный час" сменялся закатом. Безусловно, если в развитии миссии или церкви видна отрицательная динамика, то следует задуматься о смене стратегии, но... если в данных конкретных условиях большего не добиться, то нет смысла возлагать на правление миссии или церкви сверхответственность - в конце-концов, почва, на которую падает семя Вести, может оказаться слишком каменистой. Иногда важен фактор времени - важно ждать и наблюдать, чтобы не упустить подходящий момент для новой волны усилий, вместо того, чтобы нон-стоп "биться головой о скалы".
Во-вторых, важным мне показался опыт эпохи лютеранской ортодоксии, который можно резюмировать тезисом "скучное исповедание - мертвое исповедание". Речь не о том, что жизнь церквей должна носить развлекательный характер - имеется в виду то, что исповедание церкви должно быть актуальным и релевантным нуждам и вопросам церкви: оно должно звучать на том языке, на котором община говорит здесь и сейчас, и отвечать на те вопросы, которые стоят в общине здесь и сейчас. В некотором смысле это отсылает нас к курсу гомилетки - конкретная проповедь, как и церковное исповедание в целом, не должна быть надуманным ответом на надуманные вопросы. Есть такая поговорка: "Генералы всегда готовятся к прошлой войне". В какой-то мере, теологи тоже склонны фиксироваться на прошлых "войнах" - к сожалению, это ошибочный путь: при всей накопленного церковью интеллектуального богословского багажа и управленческих решений, по-настоящему актуален только новый опыт, который рождается здесь и сейчас, в испытаниях, в решении проблем, путём проб и ошибок.
В-третьих, видно как в жизни церквей отражаются социальные реалии - примером могут служить униональные стремления, проявившиеся в Германии в начале XIX века на фоне тенденции к объединению германских земель, и стремление к переустройству церковной организации из синодальной в епископальную, возникшее на фоне реакционных тенденций в обществе (отход от конституциональных установок в пользу монархических). Нельзя рассматривать церковь, как "сферического коня в вакууме" - как сообщество людей, она всегда является производным общества. И наоборот: идеи, которые созревают в церкви, затем ретранслируются в общество - это мы видно на примере религиозных течений в Германии. Поэтому любая, кажущаяся строго внутрицерковной проблема, должна рассматриваться в широком социальном контексте. Рассмотрение проблемы вне контекста является причиной неверных решений (снова курс истории Церкви возвращает нас к курсу "Стройка Божья"!).
В-четвертых, можно увидеть примеры "горизонтального дрейфа" решений и опыта между разными церквями и ассоциированными с их теологией обществами - от заимствования миссионерских приёмов до методов по борьбе с вовлечением пролетариата в социал-демократические структуры ("Зубатовщина", в которой существенную роль играл религиозный компонент, имела много общего с идеями и методами Адольфа Штёкера - не думаю, что это совпадение).
В-пятых, важными новыми для меня были сведения о религиозных движениях в Германии конца ХIX-го - начала ХХ-го века. Национал-социалистические идеи не свалились с Луны - их фундамент закладывался в течение длительного времени: мистическое, витальное, коллективное - эти "три кита" национал-протестантизма формировали почву, на которой позднее созрел национал-социализм. Если же вспомнить представления нео-консерваторов, то получаешь представление о том, каким идеям оппонировал Д.Бонхёффер в своей "Этике" (по сути, эта часть курса является ключом к его произведениям).
В-шестых, курс поднимает вопрос об ответственности теолога. Снова характерным примером является Германия: если подготовка, цели и начало Первой мировой войны были теологически осмыслены (оставим в стороне вопрос о достоверности), то поражение Германии в Первой мировой войне трезвой и адекватной теологической оценки не получило. Как говорится, "гештальт не был закрыт", что привело к возникновению смыслового вакуума - в этом, как я полагаю, заключается ответственность немецких теологов того времени. Это урок для всех: если теология сказала А, то она должна уметь сказать и Б - итог войны, как Божий ответ, требует трезвой оценки и переосмысления собственной позиции в свете этого ответа. Иными словами, теолог должен уметь признавать своё поражение. С другой стороны, надо уметь критически оценить и победу - какой теологический смысл она несёт и является ли она настолько безусловным благом, чтобы раздувать её культ. Надо дать ответ на вопрос: всегда ли победа является признаком правоты и благословения? Причём этот ответ может оказаться не в русле господствующих в обществе представлений, что потребует от церквей определённого мужества. Казалось бы, всё очевидно: с точки зрения учения о двух правлениях Бога, это не так - существует только одна истинная победа: это победа Христа, а всё остальное требует критичного отношения. Но... насколько можно судить, для нас в России актуальными остаются слова Бонхёффера: "Наш долг перед павшими состоит в том, чтобы не превращать их в иконы, которые Богу придётся разбить. Но наш долг перед ними выражается также и в том, что их самопожертвование побуждает нас бороться с эгоизмом и самовлюбленностью и бросаться к подножию креста нашего Господа...". Иными словами, как неосмысленное поражение, так и неосмысленная победа создают вакуум, в котором очень легко может появиться теология "удара в спину", а это вызов для церквей нашей страны.
В-седьмых, хотелось бы вспомнить представления Карла Барта о трансцендентности Бога. По сути, для него религия - это попытка "обуздать" Бога, накинуть на Него понятийную и ритуальную узду, но, снова и снова, день за днем Он рвет эти путы. Таким образом, именно Барт отделяет Бога от нации, что становится для немецкого богословия ХХ-го века поворотным моментом.
В заключение, технический момент: как видно по ответам на форуме, те, кто проходил 5-й семестр раньше, отвечали на некие конкретные вопросы. Я ориентировался на сопроводительное письмо, которое предлагает прежнюю схему ответа - если это не так, прошу сообщить об этом, чтобы дать ответ по надлежащей форме.