Душепопечительство - II

VI. Основные проблемы, требующие душепопечительных усилий

Душепопечительское наставление требуется по самым разным вопросам, в разных ситуациях, однако, авторы курса выделяют ряд центральных проблем. Это - экзистенциальные проблемы, с которыми сталкивается человек здесь и сейчас, они проистекают из повседневного, травмирующего и фрустрирующего опыта.

а) Проблема самоидентификации
Ощущение собственного "я", знание собственного "я" является непременным условием душевного здоровья. Нарушения самоидентификации мы можем наблюдать при психических заболеваниях, когда требуется помощь врача-психиатра, но даже если расстройство самоидентификации не переходит границ здоровья и болезни, отсутствие совпадения ощущаемой идентичности и идентификации обществом является причиной фрустрации и, зачастую, деструктивного/девиантного поведения.
Что означает самоидентификация? Это комплексное ощущение владения собственным телом, правильности поведения, признания со стороны непосредственного окружения (модель Эрикссона) - можно сказать, что это ощущение себя на правильном месте в правильное время.
Что препятствует самоидентификации? Среди основных препятствий можно назвать стремление играть не свою социальную роль, завышенные требования к себе, наличие стигм (здесь уместно вспомнить лиц, бывших в заключении, представителей ЛГБТ-сообщества и.т.д.), нужду (здесь снова можно вспомнить о том, что любая проблема должна рассматриваться в контесте - в том числе, и в социально-экономическом).
Далее, авторы курса поднимают очень важный вопрос (весьма важный, особенно в условиях господства русской ментальности, в которой понятия с приставкой "само-" являются скомпрометированными): не является ли самоидентификация греховным действием по самоспасению? Безусловно нет, если мы правильно понимаем источник нашей самоидентификации и её область. Источник нашей самоидентификации (Тот, кто обуславливает для нас саму возможность выделения "я" из контекста) является Сам Бог. Об этом свидетельствуют библейские писания как Ветхого (Бог неоднократно даёт имя различным людям, выделяя их из среды прочих), так и Нового завета (послания апостола Павла гворят о том, что Бог идентифицирует человека как грешника, но принимает его именно таким). То есть, с библейской точки зрения, "я" - это тот, кого творит Бог, кого любовь и промысел Бога сопровождают в любой момент существования: я могу видеть (опознавать) себя таким, какой я есть, потому что таким меня видит Бог. Иными словами, Бог - это зеркало, в котором (и только в котором!) я могу рассмотреть себя без искажений. Это божественное зеркало показывает мне, что я - peccator in re, justus in spe: неисправимый грешник, возлюбленный Богом (праведный грешник и грешный праведник одновременно). Оно показывает, что я принят Богом таким, какой я есть, принят безусловно и поэтому я могу принять сам себя. Так в нашей идентификации Богом открывается возможность самопринятия и самоидентификации. Причём следует иметь в виду, что это не разовое действие - мы изменчивы и существуем в изменчивых условиях. Поэтому представления о душевном благополучии, как о некоем "стазисе" (состоянии) - это ложные представления, которые способствуют возникновению фиксаций и фрустрации. Душевное благополучие - это динамичный процесс, который можно представить как постоянную адаптацию к новому опыту реального себя в коммуникации Евангелия. Иными словами, душевное благополучие это не состояние, которого можно достигнуть - это постоянно обновляющийся опыт становления во Христе (поскольку мы снова и снова оказываемся в ситуации принятия Богом, что приводит к постоянному обновлению). Область нашей самоидентификации - это область "горизонтального" правления Бога. Целиком и полностью эта область совпадает с миром, в котором мы живём, не выходя за его пределы - наша самоидентификация не является самоидентификацией перед Богом, попыткой самостоятельно обрести перед Его лицом некоторый статус. В итоге, по указанным основаниям и при соблюдении ряда условий, самоидентификация не может быть объектом теологической критики.
Для того, чтобы самоидентификация стала возможной, авторы курса дают несколько практических рекомендаций:
1. Помочь человеку встретиться с самим собой (помочь, начиная с малого - не стоит пытаться решать проблему самоидентификации, начиная с самой яркой (и крупной!) подпроблемы. Стоит учитывать, что человек, рискнувший взглянуть на себя в "малом", мотивирован сделать следующий шаг, в то время как травматичный опыт решения "большой" проблемы демотивирует)
2. Помочь в самопознании - самопознание осуществляет реципиент, в то время как актор только помогает найти нужное направление. Очень важно не нарушать эту границу, поскольку даже несовершенное самопознание лучше самых совершенных объяснений со стороны, полученных в готовом виде. Только самопознание открывает возможность адекватной самоидентификации, изменению себя-модели, приводя, в некоторых случаях, к коррекции поведенческих моделей. Кстати говоря, это та ошибка, которую я очень часто совершал, будучи молодым священником - имплицитно подразумевалось, что хорошее объяснение само по себе окажет терапевтическое воздействие: правильное объяснение обусловит правильную практику. В итоге, это и способствовало как неэффективности душепопечения, так и личностному духовному кризису. Как говорится, опыт - лучший учитель...
3. Помочь изменить себя. Однако, зачастую мы не в состоянии осуществить существенных изменений - в чём же тогда состоит перемена? Здесь можно вспомнить термин "метанойа" - перемена ума. Суть этой перемены не в том, что я стану другим, а в том, что я, уверенный в принятии Богом, смогу отказаться от маскарада перед самим собой и, следовательно, смогу жить своей собственной жизнью. Как следствие, милосердие к себе приводит к милосердию к окружающим.

б) Проблема отношений
Быть в отношениях - очень важно. Поэтому в общине не должно быть коммуникативно "мёртвых" членов - тех, с кем не налажена или утрачена коммуникация. Если информация идёт только в одну сторону ("с амвона"), то это - признак неблагополучия при отсутствии адекватного душепопечительства.
Необходимость коммуникации с обязательной обратной связью следует как из самой сути коммуникативных процессов (это всегда обмен информацией), так и из Слова Божьего, свидетельствующего о том, что Он является коммуникативным Богом как "внутри" (поскольку Он открывается в единстве Отца, Сына и Святого Духа), так и "во вне" (в Его взаимоотношениях с людьми).
Коммуникация достигает своей вершины в любви - самой обычной человеческой любви: хрупкой, прерываемой, исчерпаемой. При этом, любовь - это не преклонение или обожание, а принятие ответственности за любимого. Здесь важно помнить о крайностях в понимании любви - в истории и нашем повседневном опыте обнаруживаются два её полюса: (а) аскетически-ригористический (когда собственное "я" упраздняется) и (б) гедонистический (когда собственное "я" доминирует). На мой взгляд, аскетически-ригористический идеал любви представляет из себя особенную опасность в рамках патриархальной культуры, в которой акцент делается на долг и жертву - таким образом создаются предпосылки для формирования тоталитарных систем, в которых человек хоть и "звучит гордо", но, по сути, представляет из себя безличный "винтик" огромной машины.
Цель душепопечительских усилий в решении данной проблемы предельно конкретна и состоит в нормализации отношения к себе и к людям. Здесь можно увидеть следующую перспективу: гармонизация отношения к себе приводит к гармонизации отношений в социуме, что открывает перспективу для гармонизации отношений с Богом.
Для достижения этой цели следует стремиться к тому, чтобы реципиент воспринимался актором как серьёзный самостоятельный человек (не как "заблудшая овечка", которую следует отправить в "правильном" направлении), чтобы беседа происходила в атмосфере взаимного принятия, была конкретной, не касалась третьих лиц и имела определённые перспективы (желает ли участник беседы что-то изменить или он хочет только поделиться своими страданиями?).

в) Проблема смысла жизни
На практическом уровне вопрос смысла жизни важен постольку, поскольку он служит "оболочкой" более конкретных проблем. Безусловно, человеку присуща "воля к смыслу" (Виктор Франкл), но эта воля наиболее ярко проявляется в моменты неблагополучия, в переходные и критические периоды жизни, имея для этого конкретны повод (потеря близкого, развод, безработица, угасание и.т.д.). Поэтому цель душепопечительных усилий в данном случае состоит в том, чтобы обнаруживать смысл каждой отдельной ситуации (задача дать неконкретное "всеобщее объяснение всего" не ставится, поэтому пространных теологических разъяснений следует избегать).

г) Проблема вины
Переживание вины - общечеловеческий опыт. Вина является следствием греха (грех проявляется в наших поступках, за которыми следует чувство вины), однако есть ситуации, когда следует провести "дифференциальную диагностику" причины - то , что человек переживает вину, не означает, что он действительно виноват: порой следует исключить суггестивные влияния и проявления невроза. В этих случаях следует подумать о профессиональной помощи психотерапевта (здесь имеет место определённая сложность, так как в России культуры взаимодействия с психотерапевтом нет)
При этом, даже в том случае, если речь идёт о действительной вине, являющейся следствием проступка, малоперспективно искать грех в самом этом проступке - грех определяет наш modus vivendi целиком, а проступки - лишь симптомы. Поэтому не целесообразнее ли говорить с человеком о нарушенных отношениях и вине, как следствии поступков? В этом случае, утешение, пережитое в акте душепопечения, станет новым опытом (опытом любви Бога), на основе которого греховность станет очевидной. На мой взгляд, в Новом Завете есть история, которую можно трактовать именно так: "Выйди от меня, Господи, ибо я человек грешный…" - она показывает, как человек осознает свою греховность после встречи с Богом, а не в качестве условия для богопознания.
Проработка темы вины осуществляется в рамках партнерского диалога, в рамках которого душепопечитель, имеющий опыт сознательного переживания собственной вины, с эмпатией и в атмосфере принятия создаёт пространство для рассказа об истории конкретной вины, поддерживая необходимый уровень конкретики (разговор о вине не должен растекаться по сопутсвующим темам и переходить на вопросы участия в данной вине третьих лиц). Иногда очень полезной оказывается исповедь, однако первичной формой душепопечительства является партнерская беседа, на основании которой (на основании установленных в ней отношений) можно перейти к исповеди (если она целесообразна, как способ прорабатывания вины). Иными словами, исповедь полезна, но не является необходимой - это инструмент, для целесообразного и эффективного применения которого должны быть реализованы базовые предпосылки. Кстати, в православной практике всё наоборот - исповедь жёстко первична, партнерскую беседу практикуют единицы, да и то, чаще всего, она носит вторичный характер. По сути, исповедь в русском православии является стереотипной и универсальной формой душепопечения, причём её дефицитарный характер ясен очень многим. При этом, попытки сделать душепопечение более эффективным строятся на некритическом копировании несистематизированных и психологически не осмысленных образцов душепопечения, считающегося "успешным" (заимствование штампов из житийной или биографической литературы, копирование методов своего наставника (без критической оценки) и.т.д. Исключения, увы, лишь подтверждают правило.

д) Проблема веры
Жизнь - это процесс, непрестанное становление. Это касается и нашей жизни в вере, также представляющей из себя непрестанное становление. Не существует полярных состояний "верю - не верю" - человек является динамичным существом, поэтому в данном вопросе душепопечитель может помочь созданием атмосферы диалога, когда человек получает пространство для высказывания своих сомнений. С одной стороны, высказанные (вербализованные) сомнения имеют меньший фрустрирующий эффект, с другой - нам не нужно быть "идеальными" в вере (и в суждениях), ведь мы приняты Богом не ради этого.
При том, что Бог не ждёт от нас "идеальной" веры, следует быть внимательным, чтобы не пропустить ряд значимых дефектов веры: невротическое (неисчерпемое чувство вины), ненасытное желание защищенности, преувеличенная жертвенность, навязчивые мысли, законничество и принудительные религиозные формы, фанатизм. В некоторых случаях (невротические формы, незрелые формы) требуется помощь психотерапевта (например, с носителями невротической религиозности бессмысленно вести теологический диалог - пользы не будет никакой, поскольку "проблема веры" для них является лишь оболочкой глубокого невроза).
По сути, первой задачей душепопечителя является помощь в становлении компетенции в вере - понятно, что сам наставник должен иметь определённую компетенцию (пусть и не идеальную!), но веру нельзя "сообщить", перелить от актора к реципиенту как воду из одного сосуда в другой. Точно также и нельзя прикрыться верой наставника - вера человека должна быть его личной верой. И так как вера - это процесс, то формальные рамки, предлагаемые, к примеру, систематикой, всего лишь обозначают направление в котором в данных конкретных условиях конструируется вера данного конкретного человека. В чём же тогда состоит эта "компетенция в вере"? В том, чтобы (а) принять на себя ответственность за мою личную веру и (б) уметь определить те границы, за которыми она перестанет быть евангелической.
Вопрос веры тесно связан с вопросом общины, так как становление веры осуществляется не изолированно (такая вера нежизнеспособна), а в коммуникации с братьями и сёстрами. Поэтому второй задачей душепопечителя является помощь в становлении, если угодно, экклезиологической компетенции - умения и воли жить в общине. Конечно, душепопечение не должно превращаться в рекламу "своей" церкви, но ищущему следует представить среду, в которой он может участвовать в коммуникации Евангелия, тем самым переживая становление в вере.

***
В заключение, хочу сказать, что это был очень интересный курс. Жалею о том, что он пройден дистанционно - без возможности проработать каждую тему в диалоге, без практикумов.