Ортодоксия и пиетизм

1. Сравните богословие протестантской ортодоксии и пиетизма. Каковы сильные и слабые стороны каждого из этих течений? Выработалась ли альтернатива этим двум моделям в истории? Какая? Обоснуйте!
1. Ортодоксия.
Ортодоксия была закономерным этапом в развитии протестантской теологии в Европе 17-18 века. И если для Лютера философия Аристотеля была неприемлема, он боролся с ней, то ортодоксия вернулась к этой философии. Причинами этого, мне думается, стало то, что протестантизм захотел четче обозначить свои теологические границы в ситуации противостояния католической церкви, с одной стороны, и отделить себя от учения других протестантских церквей, с другой. Кроме того, в самой Германии начались процессы определения взаимоотношения церкви и государства, которые окажут сильное влияние и на само богословие церкви в будущем.
Возвращение к аристотелевой метафизике способствовало утрате главной черты лютеровской теологии – ее экзистенциальному видению отношения человека с Богом, отношений динамичных, живых и трудных. Ортодоксия стала наукой, которую «разрабатывали» христианские ученые в университетах. Она существовала вне связи с живыми людьми, была оторвана от практического христианского опыта.
Особую роль в теологии ортодоксии стало играть учение о Писании, которому уделялось особое внимание. Автор подчеркивает, что это учение нельзя путать с библейским фундаментализмом, который развивался примерно в то же время  и  стал ответом на развитие историко-критического метода исследования библейских текстов. Из текста невозможно понять, в чем разница между библейским фундаментализмом и ортодоксальным учением о Писании. В любом случае, библейский фундаментализм существует и сегодня.
В то же время, ортодоксальная теология, перенявшая схоластику вместе с учением Аристотеля, (так же, как и католическая теология в свое время) не могла жить только богословскими схемами.  Необходимо было что-то живое, наполняющее сухую теорию живой мыслью и чувством. Закономерно поэтому параллельное развитие мистики, родственное средневековому мистическому опыту.
Нельзя не сказать и о возникшем интересе к благочестивой жизни. Это тоже своеобразный «противовес» мертвечине ортодоксальной теологии. Проблема оправдания человека перед Богом был уже, так сказать, решен реформаторами. И теперь актуальность приобрел вопрос благочестивой жизни уже оправданного человека.
2. Пиетизм.
На другом полюсе христианской теологии того времени находился пиетизм. Он вызывает гораздо больше чисто человеческой симпатии, чем рациональность и выверенность ортодоксии.
Одним из первых вождей немецкого пиетизма был Филипп Якоб Шпенлер, который проповедовал «истинное христианство» в противовес мертвой ортодоксии. С другой стороны, истоки пиетизма можно проследить как раз в мистических проявлениях ортодоксального христианства. Так что трудно провести четкий водораздел между этими двумя явлениями мистицизма.
Пиетисты тоже считали очень важным тщательное изучение Слова Божьего. Шпенер, например, призывал единоверцев собираться небольшими группами для изучения Писания, молитвы, исповеди друг другу и духовного общения. Сначала такие собрания он практиковал у себя дома, позже они распространились по разным городам.
Август Франке, друг и последователь Шпенера, продолжил дело своего наставника. Он основал школу для бедняков, сиротский приют и издательство. Именно с его именем связано понятие «покаяние» в смысле «обращения» в результате однократного сильнейшего переживания встречи с Богом. Эта практика «обращения» во многих неопротестантских церквах и сегодня считается главным доказательством истинности и богоугодности христианской жизни.
В целом можно сказать, что сильные и слабые стороны были и у ортодоксального и у пиетистского направления в христианстве того времени.  Главным достижением ортодоксального направления было то, что оно попыталась «закрепить» в общественном сознании современного христианства достижения теологии Реформации. Это была своего рода рефлексия по Реформации. А пиетизм дал новый импульс живому христианскому чувству.

Преодолеть негативные стороны обоих направлений, дать новую интерпретацию основных вопросов протестантской теологии смог выдающийся богослов Фридрих Даниэль Эрнст Шлейермахер. Он прошел путь от увлечения идеями просвещения и философии Канта к немецкому романтизму, а затем вернулся к вопросам христианского вероучения.
Его наиболее известное сочинение «Речи о религии к образованным людям, находящимся  среди ее недоброжелателей» (1798-1799) произвела огромный эффект в обществе и сразу оживила почти утерянный интерес к христианству. Шлейермахер считал, что религию невозможно свести ни к вероучению (ортодоксия), ни к культовым действиям, ни к области непосредственного чувства (пиетизм). Есть третья сфера, где происходит истинное раскрытие религиозного – в чувственном созерцании Бога.  Когда человек ощущает себя в единстве с мирозданием, возникает религиозное чувство повсеместного Божественного присутствия. Это чувство не может остаться внутри человека, оно ищет выход в творчестве, в служении другим людям, в практическом благочестии. Так религия сама становится основанием и для науки и для нравственности. И авторитет ритуала, догматов и даже самого Писания уступает место непосредственному личному опыту «откровения». Истинный предмет теологии, по Шлейермахеру, состоит не в выработке догматики, не в комментариях к Писанию, а в исследовании этого экзистенциального опыта. И когда теология выполнит свое настоящее призвание – не будет неверующих людей.
Теология должна высказываться не о Самом Боге, а только о человеческом переживании встречи человека и Бога. Вера – это чувство бесконечной зависимости человека от Бога и в то же время непосредственное единение с Ним.
Таким образом, в теологии Шлейермахера был преодолен как сухой догматизм ортодоксии, так и пиетистский разрыв с церковной жизнью.